Айзек Азимов - Второй Фонд [Вторая Академия]

На экране проектора появились старые и новые графики: шесть пар ломаных линий.

В темноте раздался торжествующий голос Мунна:

– Смотрите: есть изменения!

– Это первичные линии, Хомир. Они ничего не дают. Добавочные пики, на которые вы показываете, – всего лишь отражения гнева. Смотреть нужно на результирующую линию.

Дарелл тронул какую-то ручку, и шесть пар линий превратились в пару совершенно одинаковых линий, которые слились в одну.

– Удовлетворены? – спросил Антор.

Дарелл кивнул и сел в кресло. За ним сел Семик, затем Турбор. Мунна проверили последним.

Сев в кресло, он несчастным голосом попросил:

– Я иду последним, кроме того, я под подозрением. Нельзя ли сделать на это скидку?

– Мы все учтем, Хомир, – заверил его Дарелл. – Сознательные эмоции отражаются лишь в первичных линиях и не влияют на форму результирующей.

Прошла безмолвная вечность. В темноте прозвучал хриплый шепот Антора.

– Так и есть! Я не рискну утверждать, что это чье-то вмешательство: меня могут обвинить в антропоморфизме. Однако, факт налицо. Наверное, совпадение.

– Что случилось? – крикнул Мунн.

– Спокойно, Хомир, – рука Дарелла сжала плечо библиотекаря. – Они обработали вас.

Зажегся свет, и Мунн, безуспешно пытаясь улыбнуться, посмотрел на товарищей.

– Вы шутите? Вы испытываете меня? Правда?

– Нет, Хомир, мы не шутим.

Глаза библиотекаря наполнились слезами.

– Я не верю. Я не изменился, – тут его осенила догадка. – Вы сговорились против меня!

Дарелл, пытаясь его успокоить, протянул к нему руку. Мунн ударил по руке Дарелла и взвизгнул:

– Вы хотите меня убить! Клянусь Космосом, вы решили меня убить!

Антор бросился на Мунна. Что-то хрустнуло. Когда Антор, дрожа, поднялся, Мунн остался лежать на полу с застывшим на лице выражением испуга.

– Его нужно связать, – сказал Антор, откидывая волосы со лба. – Потом решим, что с ним делать.

– Как вы догадались, что с ним что-то не так? – спросил Турбор.

Антор усмехнулся.

– Это было нетрудно. Видите ли, я случайно узнал, где на самом деле находится Второй Фонд.

Когда потрясения следуют одно за другим, они перестают потрясать.

– Вы уверены? – спокойно спросил Семик. – Случай с Мунном только первый...

– Случай с Мунном – не причина, а следствие, – обернулся к нему Антор. – Дарелл, помните наш разговор в тот день, когда началась война? Я уговаривал вас покинуть Термин. Если бы я мог доверять вам, я бы сказал вам еще тогда то, что скажу сейчас.

– Вы уже тогда знали, где находится Второй Фонд? – улыбнулся Дарелл.

– Да, я понял это в тот момент, когда узнал, что Аркадия полетела на Трантор.

– При чем здесь Аркадия? – Дарелл вскочил на ноги. – Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, кроме того, что и так ясно. Аркадия, оказавшись на Калгане, в ужасе бежит оттуда в самый центр Галактики, лишь бы не домой. Наш лучший человек, лейтенант Дириге, попадает под контроль. Хомир Мунн, оказавшись на Калгане, тоже попадает под контроль. Мул, завоевав Галактику, учреждает столицу на Калгане. Я начинаю подозревать, что Мул был не завоевателем, а всего лишь орудием завоевателя. Всюду Калган, Калган и еще раз Калган – мир, переживший невредимым всех диктаторов и все войны.

– Ваши выводы?

– Они очевидны: Второй Фонд находится на Калгане.

– Я был на Калгане, Антор, – заговорил Турбор. – Если Второй Фонд там, то я сумасшедший. А скорее, вы сумасшедший.

Молодой человек яростно напустился на Турбора.

– Значит, вы толстый тугодум! Вы считаете, что Второй Фонд – это учреждение с красивой вывеской, вроде магазина? Второй Фонд должен прятаться в мире, в котором живет, и прятать этот мир от глаз Галактики.

– Мне не нравится ваша позиция, Антор, – заметил Турбор.

– Я просто в отчаянии! – съязвил Антор и продолжал. – Посмотрите на себя. Вы живете в центре, в самом сердце Первого Фонда, известного всей Галактике достижениями в области физики. А много ли на Термине физиков? Вы сами умеете управлять станцией передачи энергии? Вы знаете, как работает гиператомный двигатель? Число ученых-физиков, настоящих ученых, составляет едва ли один процент от числа жителей Термина.

Что говорить о Втором Фонде, который должен таиться от всех! Там еще меньше психологов, чем здесь физиков, и они скрываются даже друг от друга.

– Позвольте, – сказал Семик, – мы только что разгромили Калган.

– Ну да, разгромили. Устраиваем иллюминации и фейерверки, кричим ура на улицах и по телевизору. И, разумеется, если начнем искать Второй Фонд, то не на Калгане. Наша победа – иллюзия. Мы разбили несколько десятков кораблей, убили несколько тысяч человек, расчленили империю – но это ничего не значит. Я готов ручаться, что правящие круги Калгана ничуть не пострадали. Более того, они избавлены от внимания окружающих, но не от моего. Что скажете, Дарелл?

Дарелл пожал плечами.

– Любопытно. Я пытаюсь соотнести ваши слова с сообщением, полученным от Аркадии.

– Вот как? – спросил Антор. – Что же она сообщила?

– Всего четыре слова. Очень занятных.

– Постойте, я не совсем понимаю, – вмешался Семик. – Давайте начнем с начала.

– Что вам неясно?

Семик заговорил, тщательно подбирая слова и по одному выпуская их из-под верхней губы:

– Хомир Мунн только что сказал, что Хари Селдон блефовал, когда говорил, что создал два Фонда. Вы говорите, что Хари Селдон говорил правду и Фондов действительно два.

– Да, Хари Селдон не блефовал. Он на самом деле создал два Фонда.

– Хорошо, но он говорил кое-что еще. Он говорил, что Фонды расположены в противоположных концах Галактики. Значит, лжете вы, молодой человек: Калган находится не в противоположном конце Галактики.

– Здесь мог солгать и Селдон, – с легкой досадой сказал Антор. – Ему нужно было спрятать Второй Фонд, но на самом деле прятать его на другой конец Галактики неразумно. Какова функция психологов Второго Фонда?

Наблюдать за выполнением Плана. А кто основные исполнители? Мы – Первый Фонд. Как можно наблюдать за нами с другого конца Галактики? Это смешно!

Вполне естественно, что они поселились в пятидесяти парсеках от нас.

– Хороший довод, – похвалил Дарелл, – разумный. Послушайте, Мунн очнулся. Я предлагаю его развязать. Он не опасен.

Антор бросил на Дарелла возмущенный взгляд, а Мунн энергично закивал.

Через несколько секунд он так же энергично растирал запястья.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Дарелл.

– Отвратительно, – угрюмо ответил Мунн, – но это неважно. Я хочу кое-что спросить у нашего молодого гения. Я слышал его последние слова и прошу позволения поинтересоваться, что он намеревается делать.

Последовало неловкое молчание. Мунн горько улыбнулся.

– Допустим, что Второй Фонд находится на Калгане. Но где именно он находится? Кто в него входит? Как вы собираетесь искать этих людей? Что будете делать, если найдете?

– Позвольте мне ответить, – сказал Дарелл. – Позвольте заодно рассказать, чем мы с Семиком занимались последнее время. Именно поэтому, Антор, мне нужно было остаться на Термине.

– Прежде всего, – продолжал он, – я работал над методами энцефалографического анализа. Я ставил перед собой серьезные цели. Распознать психолога Второго Фонда по энцефалограмме сложнее, чем обнаружить у обычного человека «плато марионетки». Я до сих пор не вижу способа это сделать, однако, я кое-чего добился.

Кто-нибудь из вас знает, как осуществляется управление эмоциями? С тех пор, как умер Мул, писатели и режиссеры написали и сняли уйму ерунды на эту тему. Они изображают управление эмоциями, как сверхъестественный процесс, что, разумеется, не соответствует действительности. Все знают, что мозг излучает слабые электромагнитные волны. Известно также, что каждой эмоции соответствуют определенные электромагнитные волны и поля.

Можно предположить, что существует мозг, способный воспринимать и различать поля, создаваемые другим мозгом, и даже создавать резонансные поля. Какой орган за это отвечает, и как он работает, я не знаю, но это неважно. Это все равно, что я, будучи слепым, изучил бы квантовую теорию и усвоил бы, что восприятие кванта определенной энергии вызывает определенные химические процессы в зрительном органе, и эти процессы вызывают у человека определенное ощущение. Но я не научился бы в результате этого распознавать цвета. Всем понятно?

Антор уверенно кивнул, остальные тоже сделали вид, что поняли.

– Такой гипотетический резонирующий орган, подстраиваясь под поля, излучаемые чужим мозгом, осуществляет то, что среди людей известно под названием «чтение в душе» или «чтение в мыслях». Представив себе такой орган, нетрудно представить и аналогичный, способный воздействовать на чужие поля, ориентировать их с помощью своего, более сильного, поля, подобно тому как магнит ориентирует электромагнитные поля в куске металла и превращает этот кусок в магнит.